О любви языком высшей математики
|
Костёр горит в лесу дремучем И неба чёрная дыра Омрачена лучом колючим Луны. И трое у костра. Четыре стороны квадрата Секутся под углом прямым Какой линейный оператор Им выдан на троих одним? Иль то огнь мудрости нетленной? Но тускл и бледен блеск их глаз И битые бутылки Клейна Лежат вокруг. И смежный класс По коммутанту переполнен И центр отличен от нуля И молчаливо узаконен Предельный переход; и я Лежу под знаком интеграла В сей группе кардинала три И тщусь найти большое в малом, А малое в большом найти. Как, мне скажите и откуда – Закон Паскаля столь суров – На дне глубокого сосуда Могли возникнуть N шаров? Столь изощрённая закуска Свернуть желудок может мне, Но как не велика нагрузка Поднять придётся индекс мне, Чтоб изложить всё по порядку Когда в былые времена По базису мою раскладку Перевернула всю Она. Тебя я встретил не случайно Мне чужда линий простота Но лик твой – асимметрий тайна Извлёк мне корень навсегда. Ты – жажда знанья, счастья жажда Не смог я уберечь тебя Когда доказывал однажды Я лемму Силова, любя. Полна была ты вся тем светом, Что я решился подсчитать. Потом я так жалел об этом, Что поле повернулось вспять. Чуть не лишился дара речи Рискнул как фактор онеметь Скалярно на твои на плечи Набросил эпсилон я сеть. Когда дрожащею десницей Хотел тебя скорей узнать В многообразие с границей Вложил тебя я, как в кровать. Как осциллятор сердце билось Но ты – зачем? – не смог я внять На бесконечность удалилась И я не смог тебя догнать. Я брёл сквозь радикалов горы И в топологии воде И теоремы Пифагора Сдвигал, но не было нигде Тебя. Я группою свободной На сферу действовал не раз, Но монотонной производной Огнь пыла моего угас. Напрасны тензоров подобье И параллельный перенос И гиперплоскость – не снадобье От горьких гомоморфных слёз. И по моим тогда регистрам Пронёсся страшной силы ток, По памяти ячейкам быстрый И освежающий поток. Но память сердца всё же гложет И то и дело лампы жжёт, То слабым током потревожит, То автоморфно извернёт. Заслал я в нуль весь мир скандальный И гомотопные пути И в жидкости неидеальной Решил утеху обрести. И вот нас трое: Коля, Петя (*) И я, ваш непрерывный друг И уж пусты бутылки эти И свёртки тензоров вокруг. Вращенья мрачная громада Перевернула душу вспять Я жду тебя. Знай, демон ада, Что я не в силах долго ждать. И применяя метод Шмидта Я брошусь в смерти океан Душа моя, ты вновь разбита Средь биссектрис и медиан! Влачу своё существованье Класс сопряжённости измят И как последнее прощанье Мной интеграл Лебега взят. (*) Николай Лобачевский, Пьер Ферма |
Комментарий
Андрей писал это стихотворение у меня дома. По субботам после занятий он нередко приезжал ко мне на выходные. Если он приезжал в начале-посреди недели - это был вполне светский человек. Шутил с другими нашими друзьями, которые ко мне заходили. Шутки его были невероятно меткими и обычно совершенно неожиданными. Молчит-молчит и вдруг как выдаст... Часто народ просто падал от смеха. Но, если он приезжал в конце недели, то обычно был полностью вымотан занятиями на мехмате МГУ. Бесконечно пил чай и курил. В тот вечер тоже была суббота. Он взял бумагу, достал ручку и попросил меня удалиться с кухни, где плотно засел с чаем и "Беломорканалом".
Я понял, что сейчас что-то будет и не мешал. Примерно через два часа всё было сделано. Он прочитал написанное и я тут же выпал в осадок. С тех пор практически всё это стихотворение помню наизусть и периодически сам себе или окружающим его читаю. Особенно за рюмочкой чайку накатывает. По-моему эффектней терминологию высшей математики к описанию в стихах традиционной проблематики никто не смог применить...
Рукописи
