Все выше, и выше, и выше... стремим высоту пирамид
Основным современным инструментом неявного перераспределения ресурсов от одних членов общества к другим является ссудный капитал. Цена каждого приобретаемого нами товара, включает в себя процентную часть, выплачиваемую его владельцам. Этическая сторона проблемы состоит в том, владелец капитала фактически облагает данью всех покупателей товаров, произведенных с участием его капитала. То есть ссудный капитал автоматически работает как инструмент непропорционального перераспределения. При этом его собственник часто не выполняет практически никаких функций по руководству и управлению предприятием, но участвует в эксплуатации наёмного труда совместно с функционирующими предпринимателями.
Очевидно, что чем больше вложенный капитал, тем больше получаемый его владельцем доход. То есть владельцы крупных капиталов фактически облагают неявным налогом все общество, а, фактически, весь мир. Ведь давно известно, что выплачиваемые развивающимися странами проценты по ранее полученным займам намного превышают предоставляемую им помощь.
В использовании ссудного процента некоторые исследователи видят также основную причину инфляции, которая действует как специфическая форма налогообложения, применяя которую, правительство имеет возможность справляться с проблемами растущей задолженности.
Специфической неявной формой перераспределения финансовых ресурсов являются финансовые пирамиды, которые как инструмент перераспределения приобретают все большее значение. Речь идет не о пирамидах, которые были у всех на слуху в середине 90х, а о пирамидах, выстроенных в полном соответствии с законодательством и правилами функционирования рыночной экономики.
Для многих людей в России то, что произошло в 90х гг. характеризуется простым и емким словом "ограбили". Интуиция людей не подводит. Но "грабеж" - это не научный термин, а интуиция еще не доказательство. Поэтому попробуем последовательно разобрать как все происходило, пытаясь увязывать разрозненные события в логическую цепочку.
Вполне очевидно, что экономическому росту в России в ситуации начала 90х гг. просто неоткуда было взяться. Не было главной предпосылки - наличия эффективных собственников у неэффективных, в большинстве своем, предприятий нашего "светлого" прошлого времен развитого социализма и перестройки. Поэтому понятно, что все это нужно было поделить. В принципе, все равно как и между кем. Но зачем делить между кем попало? Поэтому, если к предыдущему тезису добавить тезис о том, что все делилось, по возможности, между "своими" (не важно кем: друзьями, знакомыми, родными или просто теми, кто окажется рядом и будет "нужным"), то следует признать, что проводимая экономическая политика была не только последовательной и правильной, но и просто блестящей и выдающейся.
Кто-то в начале и середине 90х пошел в бизнес, а кто-то во власть, правильно понимая, что шулера никогда не обыграть, потому что он знает чужие карты. Было ясно, что в назревающей конкуренции наибольший выигрыш ждет только того, кто не только заранее знает правила игры, но и сам их устанавливает. Правил-то, как в странах с устоявшейся политической и экономической системой, не было. Поэтому наиболее деятельные члены общества пошли их устанавливать, то есть пошли во власть.
Задача ставилась так, чтобы распределить между "своими" эффективно работающие, прежде всего, экспортные предприятия. Опять мы обобщаем, говоря про "своих". Будем под этим понимать неясно очерченный круг тех, кто выползал на верх и кого объединяли так или иначе схожие интересы. Но как поделить? Денег у только-только народившихся в начале 90х гг. финансовых структур было мало, а с красными директорами дружбы не было. Оставался один выход - правильно организовать приватизацию, что и было блестяще реализовано.
Работа шла по двум направлениям. Во-первых, выдали ваучеры, правильно понимая, что половина населения их тут же пропьет, а вторая - отнесет в фонды, только и созданные для того, чтобы немного поспекулировать ваучерами и передать их кому надо, но уже не по одной-две штуки, на которые все равно ничего не получишь, а мешками, которые на чековых аукционах уже аргумент. При этом было ясно, что при массовом предложении ваучера на рынок его цена будет много ниже номинала, что позволит его скупать при минимальных затратах. Кроме того, все было организовано так, чтобы рядовой гражданин в нормальное предприятие ваучер свой отнести не мог, потому что нормальные предприятия оставили на потом, на "закуску", на самый конец чековой приватизации. Итогом работы по первому направлению стала концентрация ваучеров в нужных руках в количествах уже достаточных для получения кое-каких лакомых кусков "вкусных" предприятий. Да еще и по сильно заниженной, иногда просто бросовой оценке, которая устанавливалась своими же людьми сверху.
Второе направление работы заключалось в концентрации необходимых финансовых ресурсов у финансовых структур. Для этого экспортеров обязали продавать половину валютной выручки за рубли, но по сильно заниженному курсу, который, в свою очередь, поддерживался продажами той же отобранной у экспортеров валюты. Для тех же целей использовалась и значительная часть кредитов международных финансовых организаций. Таким образом, у производителей валюту за бесценок отбирали, а финансовым структурам - отдавали. Финансовые же структуры давали валюту под высокий процент импортерам, которым было выгодно брать такие кредиты из-за низкого курса доллара и высокой эффективности импортных операций. Тем самым решался целый комплекс проблем. Импортеры потоком товаров из-за рубежа "валили" отечественного производителя, а, отдавая проценты, создавали нужные накопления у банков.
Для сохранения видимых приличий инфляция сдерживалась массовыми невыплатами зарплат и недостаточностью денежной массы. Невыплаты умело объяснялись обывателям "нечестностью" предприятий, которые не платят налоги. В знаменитом списке основных неплательщиков середины 90х гг. были одни крупные предприятия реального сектора. И, кажется, ни одного банка. Вот и получалось - предприятия плохие, налогов не платят, а банки - хорошие, они налоги платят. Но только какие? Понятно, что основные суммы укрывались от налогообложения в оффшорных зонах и много где еще. Кстати, огромные налоги также были одним из способов обескровить и свалить собственных производителей, чтобы потом их было легче скупать или просто приводить к банкротству. Опять же повторяем: платили налоги почти полностью только предприятия реального сектора. "Виртуальный" сектор большую их часть не платил.
Под благим предлогом наполнения бюджета была создана пирамида ГКО. На примере МММ, "Чары" и прочих "Тибетов" власть убедилась, что пирамида - это чрезвычайно удобный способ концентрации финансовых ресурсов и последующей экспроприации их у не своих и передачи своим. Кстати, финансовые пирамиды середины 90х гг. существовали при попустительстве властей. Конечно, "люди сверху" (приличия ради) иногда предупреждали в статьях и интервью, что финансовые пирамиды рухнут. Но что-либо реальное для того, чтобы оградить доверчивых сограждан от этих игр, никто не делал. А ведь функционирование любой из пирамид велость с многочисленными нарушениями, пусть и не совершенных законов. Законно закрыть любую из этих структур наверняка можно было еще в самом начале их работы. Тем более мы знаем, как быстро приезжают люди в камуфляже в существенно менее опасные для общества учреждения, если это кому-то оказывается нужным. Но в финансовые пирамиды играли не только миллионы простых вкладчиков, но и крупные банки. Банки свои деньги назад получили. А вкладчики - увы. Таким образом, концентрация капитала осуществлялась еще и путем отбора денег у населения и мелкого бизнеса косвенными путями через финансовые пирамиды.
Но несмотря на все это денег у финансовых структур еще было маловато и надо было постоянно пополнять их закрома, поскольку вовсю пошла продажа предприятий за деньги. Подавалось очень красиво: бюджет пополняется за счет продажи госсобственности. Но опять же часто по бросовым ценам. И это еще в лучшем случае. Особо "приближенные" банки закупали госсобственность прямо на бюджетные деньги, которые находились у них в "управлении". А потом тут же вырученные за продажу госсобственности деньги отдавались банкам назад в виде доходов по ГКО. При этом все банки так или иначе были втянуты в игру с ГКО, то есть были опутаны одной сетью.
В результате этих блестящих по исполнению действий основные поставленные задачи были решены: заработаны хорошие деньги и распроданы лучшие предприятия. Осталось "лишь" две закавыки: слишком большой долг по ГКО, растущий как снежный ком, и слишком много достаточно "крутых" конкурентов в виде "системообразующих" банков из которых отнюдь не все, судя по всему, были "своими". Последнее понятно: рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Желающих поработать на финансовом рынке, оказалось предостаточно и многие в этом преуспели. Пришло время разобраться и с ними. Цинично, но эффективно. Достаточно очевидно, что пирамида ГКО строилась не только для того, чтобы дать деньги "своим", но и чтобы потом разом свалить "чужих", что мы и наблюдали после 17 августа 1998 г. Ведь есть же банки, которые почти не пострадали от финансового кризиса. Они просто вовремя сбросили ГКО. Слабо верится в то, что все они были настолько прозорливы, чтобы точно поймать момент. Скорее всего, "своим" просто вовремя подсказали. А с какой легкостью потом закрывали многие крупные банки?
Сама же операция, свершившаяся 17 августа, была произведена просто блестяще. Сначала за некоторое время для отвода глаз подали проект "постепенной" ликвидации пирамиды ГКО в Думу, понимая, что он, скорее всего, не пройдет. Так и случилось. Теперь уже можно было ссылаться на то, что это именно коммунистическая Дума воспротивилась постепенному "выпуску пара". Кстати то, что в те времена "не повезло" и с ценами на нефть также потом использовалось в качестве оправдания. Поэтому и пришлось принять "тяжелый", но "вынужденный" шаг и заставить страну "жить по средствам". На самом же деле "валили" ненужных конкурентов и попутно провели "приватизацию" вкладов граждан, "гуманно" возвратив им через Сбербанк в три-четыре раза меньше долларов, чем у них до того было. При этом вся вина за невозвращение вкладов легла на рухнувшие банки. Это они, кровососы, ограбили простых граждан и предприятия. А иначе и быть не могло. 17 августа банки поняли, что им каюк и потому спели свою лебединую песню, поимев за месяц на валютных спекуляциях по 2000-2500%, что называется "на посошок". При таком проценте ни о какой игре в приличия со вкладчиками, ни о каком возврате вкладов речи не могло быть. Что там К. Маркс писал по этому поводу?
Таким образом, вся реформа с 1992 (или даже раньше) по 1998 г. - это есть самая обыкновенная пирамида, но выстроенная куда более сложно и изощренно, чем та, на которой процветал Леня Голубков в МММ.
Но может быть это возможно только у нас, в "недемократической" стране третьего мира с неустоявшейся рыночной экономикой? Как бы не так!
Все это уже повторилось. Но не у нас, а в мире. И без особого шума. Потому что затронуло, главным образом, страны с "настоящей" рыночной экономикой и "истинно" демократические. Имеется ввиду обвал рынка акций высокотехнологичных компаний, начавшийся в марте 2000 года. Схема была иная, но в чем-то похожая. Курс доллара по отношению к мировым валютам был завышен примерно на 25-30%. Это признавалось даже многими американскими промышленниками из реального сектора. Это во многом способствовало экспорту в Америку. Правда, в отличие от нас, здесь выручку не вывозили, а вкладывали там же. А куда было выгоднее вкладывать? В высокие технологии. Бурный рост цен на акции компьютерных фирм фактически представлял собой перераспределение: средства уходили из других отраслей и приходили сюда. То есть традиционная промышленность поддерживала высокие технологии за свой счет.
В итоге курсы акций соответствующих компаний поднялись выше Эвереста. Вот только один факт: один известный интернетовский портал стоил дороже, чем все акции длинного списка реальных компаний, в числе которых всем известные Volksvagen, BASF и не только они. И это при том, что обороты и прибыль каждой из этих компаний были в сотни раз выше, чем у этого портала. Потом произошла "переоценка" ценностей, акции пошли вниз и дот-комы стали закрывать сотнями. Обвал NASDAQ c марта 2000 по март 2001 года по ряду оценок обесценил акции hi-tech компаний более, чем на 5 триллионов долларов. Вполне впечатляющая цифра. У кого их изъяли? Ну уж, наверное, не у крупных финансовых структур, а у всякой мелкоты. Разве это не финансовая пирамида?
А произойдет ли это еще раз? Обязательно! Только масштабы будут значительнее, поскольку опыт уже есть. Выдвигаю гипотезу: нынешние высокие цены на нефть - это тоже пирамида.
Есть большое подозрение, что нынешние высокие цены на нефть не являются только результатом действия "честных" рыночных факторов. Временно они выгодны странам, поставляющим данный вид сырья. А стратегически – развитым странам, которые его не поставляют. Они, по сути дела, ничего не теряют. Ведь большая часть выручки поставщиков нефти все равно остается в банках развитых стран. Инвестиции в себя в таком объеме поставщики нефти просто не смогут переварить. Кроме того, следствием высоких цен на нефть и производные от нее продукты непременно станет развитие ресурсосберегающих технологий в странах-потребителях. То есть они сберегут свою экологию и создадут новые, эффективные с точки зрения потребления энергетических ресурсов, технологии. При этом эти технологии будут созданы за счет денег, которые поставщики нефти получили, но оставили в банках развитых стран и которые крутятся там же на благо их же экономик. А когда эти технологии будут созданы и внедрены – спрос на нефть уменьшится, цены рухнут и поставщики сырья останутся у разбитого корыта.
Как говорится в одном из вариантов перевода Евангелия от Матфея: у кого есть много, тому прибавится, а у кого есть мало, у того отнимется и то, что есть.